Новая книга. Далай-лама. Вселенная в одном атоме. Второе издание.

Далай-лама
Вселенная в одном атоме. Наука и духовность на службе миру
Второе издание, переработанное и дополненное
Перевод с английского: Сергей Хос
Предисловие: профессор Д.И. Дубровский, доктор философских наук, г.н.с. Института философии РАН, участник проекта «Фундаментальное знание. Диалог российских и буддийских ученых»

Кураторы проекта А. Мельников, Г. Кубарева
Редактор серии «Буддизм и наука» Н. Иноземцева
Корректор И. Москаленко
Дизайн обложки: И. Сердюков

Серия «Буддизм и наука»
ISBN 978-5-905792-32-8
М.: Фонд «Сохраним Тибет», 2018

Фонд «Сохраним Тибет» представляет второе издание, переработанное и дополненное, книги Его Святейшества Далай-ламы «Вселенная в одном атоме. Наука и духовность на службе миру». В ней Далай-лама убедительно показывает, что, лишь совмещая методы исследования, присущие и духовным традициям (в первую очередь буддизму), можно получить целостную картину мира. Предисловие к новому изданию написал профессор Д.И. Дубровский. Книга «Вселенная в одном атоме» легла в основу обсуждения на конференции «Понимание мира», которая состоялась в рамках проекта «Фундаментальное знание. Диалог российских и буддийских ученых» в индийском городе Дхарамсале в мае 2018 года.

Название книги ярко выражает суть мировоззрения буддизма и его отношения к науке. В ней выдающийся мыслитель современности Его Святейшество Далай-лама ХIV излагает свой многолетний опыт освоения и осмысления научного знания, рассматривает роль науки в развитии человечества, сложные взаимоотношения между наукой, философией и религией, раскрывает особенности буддийского подхода к познанию мира. В отличие от других мировых религий в буддизме нет Творца и Управителя мира, есть безначальная вселенная и человек с его поступками, за которые он несет ответственность. Это по сравнению с такими мировыми религиями, как христианство или мусульманство, ставит буддизм в особую позицию по отношению к науке, которая выражается в гораздо большей открытости к сотрудничеству с ней и поддержке ее достижений. Такая позиция позволяет глубже раскрыть реальные связи между научным познанием, обыденным знанием и тем, что именуется духовностью – постижением и осмыслением высших человеческих ценностей.

Книга впечатляет – об этом хочется сказать сразу – необычайной искренностью, откровенностью рассказов автора о его, как он выражается, «путешествии в науку». Эта черта проявляется и во многих других сюжетах, особенно при обсуждении сложных дискуссионных вопросов, не имеющих однозначного решения. И еще одно важное достоинство книги – ясность мысли, умение доступно излагать глубокие философские проблемы.

Профессор Д.И. Дубровский

Приобрести книгу по льготным ценам можно в буддийских интернет-магазинах:

в буддийском интернет-магазине dharma.ru
в интернет-магазине издательства «Нартанг»
При оптовых заказах (от 100 экз.) просьба обращаться к издателям по адресу: russia@savetibet.ru

ВСТУПЛЕНИЕ

Я никогда не изучал науки. Познания в этой области я черпал преимущественно из научно-популярных статей в журналах вроде «Ньюсуик» и передач Всемирной службы Би-би-си, а впоследствии из учебников по астрономии. За последние тридцать лет у меня было много встреч с различными учеными. Беседуя с ними, я всегда старался ухватить суть метода научного мышления, а также увидеть область применения отдельных научных теорий и новых открытий. При этом я глубоко размышлял о науке, но не просто над возможностью ее применения для познания реальности, а над еще более важным вопросом: какое влияние она может оказать на этику и общечеловеческие ценности? Ближе всего я познакомился за эти годы с такими отраслями научного знания, как физика элементарных частиц, космология и биология, включая нейрофизиологию и психологию. И, поскольку мое собственное образование основывалось в первую очередь на изучении буддийского наследия, я часто задумывался о возможности сопоставления ключевых идей буддизма и базовых концепций современной науки. Настоящая книга – плод длительных размышлений, результат интеллектуального путешествия тибетского буддийского монаха в мир пузырьковых камер, ускорителей частиц и функциональной магнитно-резонансной томографии.

Много лет спустя после бегства в Индию мне в руки попало открытое письмо, написанное в 1940 году и адресованное буддийским мыслителям Тибета. Его автор Гедун Чопел, тибетский ученый-философ, был не только знатоком санскрита, но также, что редкость для того времени, неплохо владел английским. В 1930-е годы он много путешествовал по Британской Индии, Афганистану, Непалу и Шри-Ланке. Это письмо, написанное им в конце двенадцатилетнего путешествия, поразило меня. В нем были указаны различные области человеческого знания, в которых мог бы состояться плодотворный диалог между буддизмом и современной наукой. Я обнаружил, что многие наблюдения Гедуна Чопела удивительным образом совпадали с моими собственными. К сожалению, это послание не привлекло внимания, которого оно заслуживало, отчасти потому, что не было должным образом опубликовано в Тибете до 1959 года, когда я был вынужден покинуть страну. Тем не менее меня греет мысль, что путешествие в мир западной научной мысли некогда уже было предпринято, по крайней мере, еще одним из носителей традиции тибетского буддизма, тем более что Гедун Чопел – выходец из моей родной провинции Амдо. Обнаружить это письмо спустя столько лет было поистине впечатляюще.

Я помню один непростой разговор, состоявшийся у меня несколько лет назад с американкой, которая была замужем за тибетцем. Узнав о моем интересе к науке и моих тесных контактах с западными учеными, она стала предупреждать меня об опасности, которую представляет наука для самого существования буддизма. История, говорила она, свидетельствует о том, что наука «убивает» религию, а потому Далай-ламе разумнее воздержаться от дружбы с представителями этой профессии. Действительно, можно сказать, что я рисковал, предпринимая такое самостоятельное путешествие в мир науки. Но смелости мне придает глубочайшая убежденность в том, что в науке, как и в буддизме, понимание природы реальности достигается посредством критического анализа. И если научный анализ убедительно покажет, что какие-то из буддийских верований совершенно несостоятельны, нам следует признать эти научные данные и пересмотреть свои собственные представления.

В душе я интернационалист, и одно из качеств, особенно привлекательных для меня в ученых, – их удивительная готовность делиться знанием, невзирая на государственные границы. Даже в период «холодной войны», когда политически мир был опасно поляризован, ученые Восточного и Западного блоков в отличие от политиков искали любую возможность контактировать между собой. Я видел в этом косвенное признание духа общечеловеческого единства и освобождающего отсутствия единоличной собственности в вопросах знания.

В основе моего интереса к науке лежат не только личные мотивы. Еще до того, как мне пришлось отправиться в изгнание, мне и многим жителям моей страны было ясно, что одной из причин политической трагедии Тибета стала наша недостаточная открытость модернизации. По прибытии в Индию мы постарались создать для детей тибетских беженцев современные программы обучения, впервые включавшие в себя знания из области современной науки. К тому времени я уже отчетливо понимал, что в основе модернизации должно лежать современное образование, которое базируется на знаниях в сфере науки и технологии. Исполненный решимости развивать этот проект я даже настоял на том, чтобы естественно-научные дисциплины были включены в программу монастырских учебных заведений, образование в которых построено преимущественно на изучении буддийской классики.

Чем глубже я постигал научное знание, тем очевиднее для меня становилось, что в традиционной буддийской мысли есть много областей, предлагающих в отношении физического мира теории и объяснения, которые сильно отстают от имеющихся в современной науке. Но вместе с тем бесспорно и то, что даже в высокоразвитых в научном отношении странах люди продолжают испытывать страдания, особенно в эмоциональной и психологической сферах. Наука способна внести колоссальный вклад в избавление от физической боли, и в этом ее огромное достоинство, но душевные страдания можно преодолеть только путем развития добросердечия и изменения своего отношения к событиям и обстоятельствам. Другими словами, в стремлении к счастью нам необходимо учитывать основополагающие общечеловеческие ценности, поэтому с точки зрения человеческого благополучия наука и духовность связаны между собой. Мы нуждаемся в обеих этих областях, поскольку страдания должны быть устранены как на физическом, так и на душевном уровне.

Данная книга не является попыткой объединить европейскую науку и духовность (представленную здесь буддизмом, который мне известен лучше других духовных традиций). В ней я стараюсь рассмотреть две важнейшие области человеческой культуры для того, чтобы выработать более всесторонние и целостные подходы к пониманию природы, тщательно исследующие видимый и невидимый мир в поисках доказательств, подкрепленных здравыми рассуждениями. Я не пытаюсь изложить научную трактовку возможных точек соприкосновения или расхождения между буддизмом и наукой, оставляя это академическим ученым. Скорее я считаю, что духовность и наука представляют собой различные, но взаимодополняющие методы исследования, преследуя при этом одну и ту же высшую цель – поиск истины. Они могут многому научиться друг у друга, помогая человечеству раздвигать горизонты познания и мудрости. Более того, я надеюсь, что диалог между наукой и духовностью поможет им совершенствоваться, чтобы лучше служить нуждам общечеловеческого благополучия. В дополнение ко всему рассказом о своем путешествии в мир науки я желаю подчеркнуть для моих собратьев-буддистов во всем мире необходимость серьезного отношения к научному знанию и включения научных представлений в их картину мира.

У диалога между духовностью и наукой давняя история, особенно это верно в отношении христианства. Что касается моей собственной духовной традиции, тибетского буддизма, то в силу ряда исторических, социальных и политических причин непосредственное соприкосновение с научным мировоззрением для нас пока внове. Пока не до конца ясно, каковы будут последствия того, что может предложить наука. Независимо от различия точек зрения никакое заслуживающее доверия понимание окружающего мира и человеческого существования в нем – именно это я называю в данной книге картиной мира – не может игнорировать такие ключевые понятия, как эволюция, теория относительности и квантовая механика. Возможно, науке предстоит чему-то научиться в результате контакта с духовностью, особенно в области взаимодействия с более широким кругом человеческих проблем – от этики до социальных отношений, но несомненно, что отдельные разделы буддийской мысли – такие как старинные космологические теории или зачаточные физические представления – должны быть пересмотрены в свете современных научных данных. Я надеюсь, что эта книга внесет свой вклад в важнейший проект оживления диалога между наукой и духовностью.

Поскольку моя цель состоит в том, чтобы рассмотреть вопросы, имеющие первостепенное значение для современного мира, я хотел бы обратиться к возможно более широкой аудитории. Это непросто, особенно учитывая, что как наука, так и буддийская философия подчас прибегают к довольно сложным рассуждениям и аргументации. В некоторых случаях мне придется несколько упрощать изложение с целью сделать эту дискуссию более понятной для неподготовленных читателей. Я выражаю глубокую признательность двум моим редакторам – моему давнему переводчику Туптену Джинпе и его коллеге Джейсу Эйснеру – за неоценимую помощь в достижении возможной ясности изложения моих идей на английском языке. Также я хотел бы поблагодарить всех, кто помогал им на разных этапах подготовки рукописи. И особую благодарность я хотел бы выразить всем представителям научного мира, которые встречались со мной, щедро жертвуя своим временем и проявляя исключительное терпение, чтобы объяснить сложные научные идеи зачастую непонятливому ученику. Всех их я считаю своими учителями.

Глава 1. РАЗМЫШЛЕНИЕ

Я много лет размышлял о замечательных достижениях науки. За короткий период моей жизни наука и технологии оказали на человечество огромное влияние. И хотя поначалу моим интересом к науке двигало стремление больше узнать о совершенно незнакомом мне в ту пору мире, где правили технологии, довольно скоро (особенно после ухода в изгнание в 1959 году) я начал понимать колоссальную важность науки для человечества в целом. На сегодняшний день не осталось практически ни одной области человеческой жизни, не затронутой влиянием науки и технологий. Но отдаем ли мы себе отчет в том, какое место занимает наука в человеческой жизни, что именно она должна делать и чем руководствоваться? Последний момент особенно важен, потому что, если в основе развития науки не будут лежать осознанные нравственные побуждения, особенно сострадание, его результаты могут не принести блага человечеству, а напротив – нанести большой вред.

Понимание огромной важности науки и ее неизбежного главенства в современном мире в корне перевернуло мое от-
ношение к ней: заинтересованное любопытство сменилось стремлением к тесному взаимодействию. Высочайший духовный идеал с точки зрения буддизма состоит в развитии сострадания ко всем живым существам и в том, чтобы со всем возможным усердием трудиться ради их блага. С раннего детства я был обучен следовать этому идеалу и стремиться осуществлять его во всех своих поступках. Я желал понять науку, поскольку это открывало мне новую область исследования, вступив в которую я надеялся лучше постичь природу реальности. Кроме того, знакомство с наукой открывало передо мной возможность более убедительно рассказать о духовных постижениях, почерпнутых из моей собственной религиозной традиции. Таким образом, потребность во взаимодействии с этой могущественной силой стала для меня своего рода духовным предписанием. Главный вопрос главный для выживания и благополучия всего мира – состоит в том, как наполнить науку альтруизмом и состраданием, чтобы поставить ее замечательные достижения на службу всему человечеству и другим живым существам, совместно населяющим нашу планету.

Есть ли в науке место этике? Я считаю, что есть. Во-первых, научные достижения, как и всякий инструмент, можно использовать и во благо, и во зло. Какой цели послужит инструмент, зависит от умонастроения того, кто им владеет. Во-вторых, научные открытия влияют на то, как мы понимаем мир и свое место в нем. А это, в свою очередь, воздействует на наше поведение. Например, механистическое понимание мира привело к индустриальной революции, в результате которой потребительское отношение к природе стало нормой. Существует, однако, распространенное мнение, что категории этики уместны лишь в сфере применения научных открытий, но не в самом научном поиске. Согласно такому представлению, отдельный ученый и все научное сообщество в целом занимают нравственно нейтральную позицию и не несут никакой ответственности за плоды своих исследований. Тем не менее многие важные научные открытия, и особенно последовавшие за ними технологические инновации, создают новые условия и открывают новые возможности, которые, в свою очередь, ставят перед человечеством новые этические и духовные проблемы. Мы не можем просто так снять с науки и каждого отдельного ученого ответственность за вклад в построение новой реальности.

Важнее всего, пожалуй, сделать так, чтобы науке всегда сопутствовало основополагающее чувство сострадания к людям и ко всему окружающему миру. Точно так же, как пальцы могут функционировать лишь как часть всей ладони, каждый отдельный ученый должен осознавать свою связь с обществом в целом. Наука жизненно необходима, но она палец на руке человечества, и ее величайший потенциал сможет раскрыться, только если мы всегда будем помнить об этом. Иначе мы рискуем утратить представление о приоритете ценностей, и тогда человечество станет служить интересам научного прогресса, а не наоборот. Наука и технологии – очень мощные инструменты, но как пользоваться ими – решают люди. Наилучшей мотивацией, направляющей использование научных открытий, является та, что исходит из единства ума и сердца.

По моему мнению, наука – прежде всего и главным образом эмпирическая дисциплина, открывающая человечеству широкий доступ к пониманию живого и неживого мира. По сути это способ постановки вопросов, который дает невероятно подробные знания в отношении эмпирического мира и его базовых законов, извлекаемые учеными из опытных данных. Наука пользуется очень конкретными методами, включающими измерения, количественный анализ и независимое подтверждение полученных данных посредством повторных экспериментов. Это одни из составляющих сути современного научного метода в том виде, в каком он существует в современной парадигме. В рамках этой модели многие аспекты человеческого бытия, включая вопросы ценностей, творчества и духовности, равно как и более глубокие метафизические проблемы, оказываются за пределами научного рассмотрения.

Однако, несмотря на наличие обширных областей жизни и опыта, лежащих вне сферы науки, многие люди, насколько я вижу, придерживаются мнения, что научный подход должен стать основой всего познания и что наука охватывает все познаваемое без исключения. Это научный материализм. Я не могу точно указать, какая именно философская система непосредственно выдвигает подобное утверждение, но кажется, оно является не подлежащей сомнению исходной предпосылкой. Эта точка зрения основывается на вере в существование объективного мира, не зависящего от обстоятельств, в которых находится наблюдатель. Она исходит из допущения, что данные, анализируемые в эксперименте, совершенно не зависят от предвзятости, восприятия и опыта самого анализирующего их ученого.

Основу такого воззрения составляет идея о том, что в конечном счете все вокруг лишь физическая материя, описываемая физикой и подчиняющаяся физическим законам. Из этого, в свою очередь, следует, что психология может быть сведена к биологии, биология – к химии, а химия – к физике. Здесь я не столько пытаюсь возражать против такого редукционистского подхода (притом что сам его не разделяю), сколько хочу обратить внимание читателя на жизненно важный момент: подобные идеи не относятся к научному знанию, но скорее представляют собой философскую, а по сути метафизическую позицию. Мысль о том, что реальность во всех своих аспектах может быть сведена к материи с ее разнообразными частицами, является, по моему мнению, столь же метафизической точкой зрения, как и утверждение, что мир создан и контролируется неким организующим интеллектом.

Одна из главных опасностей крайнего научного материализма – это узость представлений, подготавливающая почву для нигилизма. Нигилизм, материализм и редукционизм представляют собой проблему прежде всего с философской и особенно с общечеловеческой точки зрения, поскольку сильно обедняют наши представления о нас самих. Например, считаем ли мы себя случайно возникшим биологическим объектом или же, напротив, особым существом, наделенным определенной степенью сознательности и нравственным чувством? Принятие одной из этих точек зрения окажет влияние и на наше самоощущение, и на то, как мы станем обходиться с другими. Согласно вышеописанному редукционистскому подходу многие аспекты человеческого бытия – такие как искусство, этика, духовность, доброта, чувство прекрасного и более всего сознание – либо сводятся к химическим реакциям и возбуждению нейронов, либо рассматриваются как исключительно воображаемые категории. Это грозит тем, что человек будет считаться не более чем биологической машиной, продуктом случайной комбинации генов, единственная цель которого биологическое самовоспроизведение.

Трудно представить себе, как включить в такую картину мира представления о добре и зле или о смысле жизни. И дело здесь не в самих эмпирических научных данных, а в утверждении, что только эти данные сами по себе могут быть законным основанием для создания целостной картины мира и адекватным ответом на все мировые проблемы. Человеческое бытие и сама реальность содержат в себе много такого, к чему современная наука бессильна дать нам ключ.

Подобным же образом духовность должна учитывать научные открытия и постижения. Если мы, последователи духовных учений, станем полностью игнорировать научные достижения, это обеднит нашу практику, поскольку такая позиция ведет к религиозному фундаментализму. Это одна из причин, по которым я призываю своих собратьев-буддистов изучать современные научные дисциплины, чтобы затем включить эти знания в буддийскую картину мира.

Источник: http://savetibet.ru/2018/11/29/universe-in-a-single-atom.html